Евроинтеграция Украины – «безальтернативный» тупик.

Последние события в украинской политической жизни комментирует Михаил Борисович Погребинский, политолог, директор Киевского центра политических исследований и конфликтологии.

- В связи с усиливающимися противоречиями между ЕС и Украиной из-за дела Тимошенко, как вы оцениваете перспективы евроинтеграции, которую украинское руководство представляет как главный внешнеполитический вектор? Будут ли из-за этого в большей степени развиваться интеграционные отношения на евразийском направлении?

Не думаю, что дело Тимошенко – основная причина задержек с нашей интеграцией в ЕС. Есть более серьезные причины, и в значительной мере дело Тимошенко – простой и понятный повод, который объясняет негативное отношение к Украине в ЕС. Не было бы дела Тимошенко – было бы что-то друге, поскольку решение о том, что Украине не предоставляются перспективы членства принято довольно давно и его четко придерживаются «старшие» члены ЕС - Германия и Франция.

Сам украинский подход к европейской интеграции себя полностью исчерпал ввиду отсутствия перспективы и абсолютно внятного ответа европейцев на такие пожелания Украины. Но он не исчерпал себя в том смысле, что Украина хочет себя строить по принципам и ценностям ЕС. И эта позиция заявляется, как безальтернативная для украинской элиты. Но сам факт заявления о безальтернативности себя не просто исчерпал – он выглядит бессмысленно и даже унизительно. Как можно говорить о безальтернативности тупика?

Во-первых, сам выбор слова «безальтернативность» выглядит довольно глупо, поскольку альтернатива всегда существует. Конечно, она есть и сегодня. Иное дело, что нынешние украинское руководство, которое пришло к власти под знаменем совсем другой альтернативы, сегодня фактически изменяет эти принципам.

И перед очередными выборами они будут пытаться продемонстрировать свое желание быть верными своим обещаниям. Но до выборов осталось совсем немного времени, а наши руководители по-прежнему продолжают говорить о безальтернативности европейского выбора. Мне кажется, что время этой лексики и риторики уходит, и чем ближе к выборам, тем реже будет звучать слово «безальтернативность».

Означает ли это, что Украина готова двинуться в объятья Таможенного Союза и других интеграционных проектов, которые предлагает Москва? Нет, не означает. Я считаю, что во многом Москва потеряла время для того, чтобы работать с украинской элитой, с украинским бизнесом, демонстрируя на деле, а не на словах реальные преимущества своих интеграционных предложений. Необходимо было интенсивно работать в этом направлении многие месяцы, может быть годы. Этого не делалось, и сейчас резкий поворот маловероятен.

Думаю, что так или иначе в Украине придут к решению о том, что невозможно оставаться в стороне от этих интеграционных проектов. Но как и в какой форме Украина будет присоединяться сейчас невозможно сказать.

- Мог ли ЧЕ-2012 стать важным фактором для интенсификации евроинтеграционных процессов, предполагался ли он как неофициальная площадка для осуществления договоренностей с европейскими политиками? И возможна ли такая его роль сейчас, после возникновения и усиления конфликта между ЕС и Украиной?

В какой-то мере он будет выполнять эту функцию. Запланирован ряд встреч с теми европейскими политиками, которые не отказались приехать, и это будет использовано украинской властью. Но не менее важно то, что десятки тысяч людей, которые приедут к нам, убедятся - слова Меркель, что здесь диктатура, репрессии звучат не адекватно. Они увидят, конечно, разного рода бардак, но не диктатуру. Думаю, что это важное отрезвление европейского общественного мнения.

- Учитывая то, какую поддержку оказывает Тимошенко Европа и США, можно ли сделать вывод, что противостояние русскому языку, которое она активно осуществляет – это лоббирование интересов западного сообщества на Украине?

Я бы не стал таким образом это связывать. Она выступает против придания русскому языку официального статуса не потому, что это понравится европейцам, хотя они и ведут здесь двусмысленную линию, сколько потому, что она хочет получить поддержку на Западе Украины. А там этот символ, «не тронь украинский язык!», определяет идентификацию «свой-чужой». Она просто в очередной раз подтверждает, что своя для Западной Украины. Но в быту она общается на русском и вообще-то не является украинским националистом и врагом русского языка. Это чистая политическая технология.

- Как повлияет принятие закона «О принципах государственной языковой политики», предполагающего придание русскому языку в ряде областей статус регионального, на дальнейшее поведение «оранжевой» оппозиции?

Внутри партии власти существует «пятая колонна» людей, которые выступают в роли откровенных и отчаянных врагов русского языка и прав русскоязычных граждан.
Это люди, которые работают в администрации Президента, в правительстве, частично депутаты парламента. Именно присутствие этой «пятой колонны» делает столь ожесточенными нападки «оранжевых» оппонентов, поскольку они понимают - в том лагере у них есть союзники.

Например, в администрации Президента - Мария Ставнийчук, занимающая высокое положение в направлении конституционных рекомендаций. Это и Порошенко, которого взяли в правительство, а он представляет явно «оранжевый» лагерь. И, тем не менее, он член правительства, министр экономики. Существуют и «люди-флюгеры» типа Литвина, который выбрал себе такую линию, при которой всегда выступал против интересов русскоязычных граждан.

Это отражает само отношение высших руководителей украинского государства к тому, что идеологическая, гуманитарная тема является второстепенной. При этом они совсем не получают поддержки от тех, на кого рассчитаны такие кадровые решения. Власть берет людей, которые открыто поддерживают позицию Галичины. Они, вероятно, предполагают таким образом объединить страну, думают, что Галичина будет лучше к ним относится. Ничего подобного не происходит – процесс отвержения существующей власти очень силен и прежде всего на Западной Украине.