Курилы – не «полустанок»…

16 апреля исполняется ровно двадцать лет с начала переговоров президента СССР Михаила Горбачева и премьер-министра Японии Тосики Кайфу. Казалось бы, что за юбилей? Ведь каких только переговоров с разными «официальными лицами» не было за это время. Но, переговоры 1991 года все-таки особенные. Во-первых, впервые руководитель нашего государства будь то царь, генсек или президент, прибыл с визитом на Японские острова и, во-вторых, впервые с нашей стороны было признано, что существует территориальная проблема.

. Достаточно давно обсуждается версия, что Михаил Горбачев собирался по существу продать Курилы Японии. И эта точка зрения имеет довольно широкое распространение. Иначе не стал бы Горбачев, давая нашумевшее интервью накануне своего 80-летия, специально отмечать, что он никогда не собирался отдавать Курильские острова нашему восточному соседу, который вот уже несколько десятилетий не устает повторять, что «северные территории» -- исконно японская земля.

Переговоры 1991 года были весьма интересными. Но сначала поговорим о том, на каком фоне они проходили. Все мы помним, как ускорение перешло в перестройку и сопровождалось это все появлением нового мышления (ударение каждый поставит, как ему нравится)… Михаил Горбачев под натиском проблем все более терял влияние. Решения были половинчатыми – он искал компромисс с разными группами правящей элиты. А самое главное – экономика шла под откос. Нужны были деньги, чтобы просто обеспечить необходимый уровень потребления для граждан. С Западом в очередной раз этот номер бы не прошел, а вот японцы вполне могли облагодетельствовать, но только при одном условии – они хотели вернуть Курилы.

Когда-то об этом еще напишут книги, а пока мы можем оперировать только отдельными фактами. А они таковы: прославившийся в мгновение ока на всю страну сдачей партийных взносов миллионер-кооператор Артем Тарасов публично заявил, что готовится решение о том, чтобы уступить Курилы Японии за 200 миллиардов долларов. В ряде публикаций и у нас и на Западе фигурирует цифра 26—28 миллиардов долларов. Такую сумму, по мнению некоторых исследователей, готовы были отдать японцы. И то, можно сказать, от сердца отрывали. Ведь, с их точки зрения, они платили за своё.
Бытует версия, что Эдуард Шеварднадзе был активным сторонником передачи островов Японии, а обсуждать конкретные планы доверили одному из заведующих отделами ЦК, который был близок к Горбачеву. Но не все у нас ратовали за новое мышление – никогда на Руси не переводились люди с мышлением государственным. Поэтому как-то вдруг появились статьи в «Красной Звезде» и учения разные начались… В общем предполагаемая сделка века не состоялась.

Не будем вспоминать всю историю российско-японских взаимоотношений. Подчеркнем лишь один момент: отдать Шикотан и Хабомаи японцам в обмен на вывод американских военных баз с территории Японии был готов и Никита Хрущев. Но он считал острова советскими, а вовсе не спорными. Это принципиально иная позиция, чем у Михаила Горбачева, который заявил о наличии территориальной проблемы. И судя по некоторым свидетельствам, существовал все-таки план осуществлять совместное управление Южными Курилами – образовать некий кондоминимум. Но ему, к счастью, не суждено было сбыться.

Итак, Токио 16—18 апреля 1991 года. Переговоры президента СССР Михаила Горбачева и премьер-министра Японии Тосики Кайфу. Сегодня мы можем говорить о них подробно, потому что после того как в издаваемом известным нашим политологом Виталием Третьяковым журнале «Политический класс» была напечатана статья Анатолия Кошкина «Курильский узел», к Третьякову обратился в 2007 году Михаил Горбачев и передал стенограмму переговоров, на которых обсуждался вопрос о Южных Курилах. Понятно, почему Михаил Горбачев сделал это – Кошкин считает, что Горбачев собирался уступить острова Японии на определенных условиях.

Сначала несколько слов о тех, кто эти переговоры проводил. Было бы неправильно видеть фигуру Михаила Горбачева только в одном свете -- ход обсуждения показал, что он старался, как поступил бы всякий дипломат на его месте, отдать меньше, а получить больше. Он старался демонстрировать свою твердость, но раз уж парадигма «нового мышления» работала, это не могло не сказаться.

Тосики Кайфу – фигура примечательная. В 1960 году он стал самым молодым членом парламента Японии. В 45 -- уже был членом правительства. И, наконец, в августе 1989 года стал премьер-министром страны Восходящего солнца. Его сильной стороной всегда считали как раз умение вести переговоры. Кайфу запомнился японцам своими реформами и необычными идеями. Так он, например, предложил часть столичных функций Токио передать другим городам. Ну а завершилась политическая карьера Тосики Кайфу не так давно: впервые проиграв выборы в парламент 30 августа 2009 года, он ушел из политики. Мы подробно говорим об этом не для того, чтобы показать, какие грамотные политики с японской стороны обсуждали проблему Курил. Суть не в этом: будь то реформатор Кайфу, или ястреб Ясухиро Накасонэ, позиция японской стороны при внешней благожелательности реально всегда оставалась жесткой. Можно сказать, что под овечьей шкурой всегда прятался волк. И эта позиция была, и по всей видимости будет неизменной всегда.

Как водится, переговоры начались с взаимных реверансов. Японский премьер сразу же сообщил гостю, что тот привез с собой хорошую погоду и это очень хорошо, так как японцы, оказывается, давно мечтали о том, чтобы Михаил Горбачев прибыл к ним во время цветения сакуры. Михаил Сергеевич тут же сообщил что «Его Величество император показал мне особый вид сакуры». Кайфу немедленно добавил, что сакура эта не простая, а с двойными лепестками и посмотреть, как она цветет президент СССР сможет в старинном замке. Горбачев отвечает: «Я родился на Северном Кавказе, где вишневые сады -- это традиция. Эти вишневые сады я помню с детства». Дальше диалог выглядит так.
Кайфу: «Мне довелось читать в переводе пьесу Антона Павловича Чехова «Вишневый сад».
Горбачев: «Жаль только, что в конце этой пьесы слышится стук топора, уничтожающего сад».
Поговорив о вишнях, японский премьер переходит к главному: «Мы хорошо знаем, что ваше государство под вашим руководством осуществляет историческое дело перестройки и идет по пути к совершенно новому государству». Кайфу также заметил, что «усилия для улучшения двусторонних отношений прилагаются» и что Михаил Горбачев высказывает очень полезные предложения. Например, о том что «Советский Союз искренне хотел бы подвести черту под прошлым и начать новый этап -- этап построения мирных и дружественных отношений, воплощения в советско-японских отношений нового политического мышления, добиться исторической справедливости, отказавшись от конъюнктурных расчетов».

Горбачев констатирует, что «мы обречены, быть соседями». Дела же обстоят следующим образом: «Сначала все было просто и ясно: вы констатировали свою позицию, мы – свою. И все оставалось без движения. Сегодня я вижу, что это ни к чему не привело. Надо, наверное, искать другой подход, другую формулу. Мы несколько десятилетий исходили из таких своих позиций и оказались там, где мы находимся».

.Кайфу тоже двумя руками за перемены, и замечает, что в СССР дружественные чувства к Японии, согласно последнему опросу, выражают 78% опрошенных, а вот среди японцев так же настроены к СССР -- только 16%. Горбачев реагирует, это мол цифра прошлого года, а в этом году уже 43%... Японский премьер его как будто не слышит и начинает объяснять, как сделать, чтобы изменить эту цифру -- 16% -- в «лучшую сторону».

Вот тут начинается главное. Какова же позиция японской стороны? Суть ее сводится к следующему: между двумя соседними государствами до сих пор нет мирного договора, и остается нерешенной проблема «четырех северных островов». Кто во всем этом виноват? Конечно же, Сталин. А если точнее, его «экспансионистская позиция». Советский Союз оккупировал острова незаконно и это «оставило горький осадок в душе японского народа». Но не надо вдаваться в далекую историю, поэтому японский премьер и предлагает, «в связи с возможным переселением советских жителей с четырех островов предоставить средства для создания, например, на Южной Сахалине города японо-советской дружбы. Этот город стал бы символом вечной дружбы между народами наших двух стран и, возможно, опорным пунктом дальнейшего развития советского Дальнего Востока». Нельзя не вспомнить незабвенного Остапа Бендера – это же прямо Джапан-Нью-Васюки какие-то…

Ну а дальше в рамках нового мышления Тосику Кайфу формулирует следующую идею: «Я выразил свою готовность при решении территориального вопроса приложить усилия по обеспечению международного признания советско-японской государственной границы, в том числе признания принадлежности Советскому Союзу Южного Сахалина и Курильских островов на специально созданной для этого международной конференции. И чтобы уж совсем расставить все точки над i Тосики Кайфу отмечает, что в результате всего этого может возникнуть возможность для «полномасштабного экономического сотрудничества». Дошли, стало быть, и до денег.

А что же Михаил Горбачев? Он заявляет о том, что приоритет русских в открытии земель, о которых идет речь, неоспорим. Рассказывает, что Япония сама нарушила договоры, напав на Россию. А про известную декларацию 1956 года говорит так: «Предоставленный историей шанс не был использован». Он констатирует: «Мы уже с вами практиковали выдвижение предварительных условий друг другу. Единственное, что мы таким образом доказали – это то, что вы можете обойтись без нас, а мы – без вас». И тут же советский президент замечает, что общественное мнение есть не только в Японии, но и в Советском Союзе…

Японский премьер начинает рассуждать, что у советско-японских отношений должны быть жизнеспособные корни – такие как у декоративных деревьев, выращенных в соответствии с искусством бонсай. Причем корни для него вполне ясны: Хабомаи и Шикотан и так должны быть переданы Японии, а разговор нужно вести о том, чтобы передать еще два острова: Кунашир и Итуруп. Причем неплохо бы и дату определить. Горбачев замечает, что политика – это искусство возможного и – «на сегодня ситуация и наши возможности таковы, что рассчитывать на их базе выйти на вариант, который бы нас устраивал, исключено».

На следующий день Тосики Кайфу вспоминает пакт Молотова – Рибентропа – он заявляет, что правильно ставят вопрос те советские ученые, которые указывают, что вопрос о четырех островах появился в результате акции сталинской эпохи и что эти акции должны быть осуждены и исправлены». Как тот самый пакт.

Горбачев уже продемонстрировал свои позиции, но понимает, что без предложения не обойтись. Иначе, зачем ездил? И вот что он предлагает: «Мы могли бы дать обещание, предпринять следующие шаги: советская сторона рассмотрит вопрос о сокращении, например, в течение трех-пяти лет воинского контингента на Южно-Курильских островах; советская сторона внесет предложения о налаживании совместной хозяйственной деятельности в этом районе с тем, чтобы рационально и к обоюдной выгоде использовать природные ресурсы этого района, включая морские; советская сторона восстановит безвизовый упрощенный режим посещения этих островов японскими гражданами». Логика по Горбачеву такая: чем динамичнее будут развиваться отношения между Россией и Японией, «тем быстрее можно будет выйти на решение». Чуть позже Михаил Сергеевич вдруг заявляет: «Видят Христос и Будда, что в моих предложениях много реализма в поисках решения, отвечающего общим интересам». Но японского премьера этим не собьешь -- он гнет свою линию: «Я думаю, что и Христос, и Будда, и вы, и я смотрим только на одно: как нам следовало бы развивать отношения, заключив мирный договор на общих основах». Далее начинается обсуждение разных формулировок и т.д. и т.п. и вот, наконец, Тосики Кайфу говорит: «Вы, господин президент, уже сближаетесь с нами». Горбачев на это отвечает: «Давно пора остановиться»…

Проблема в том, что остановиться можно, когда понимаешь, куда идешь. Многие эксперты полагают, что, вызвавший огромные надежды в начале своего правления, в дальнейшем Михаил Горбачев пошел за событиями, а не формировал их, как подобает лидеру страны. Он сказал на переговорах такую фразу: «Историю как бы увезла на скоростном поезде «Хикари» тот шанс, оставив позади этот полустанок». Чуть позже история увезла с собой и Горбачева и великую страну.

Но экспресс истории по-прежнему набирает ход, и вот уже очередной японский премьер опять рассуждает о северных территориях и о том, что пора вернуть историческую справедливость, а в это время на острова впервые приезжает руководитель нашего государства, делается официальное заявление, что покупаемый у французов вертолетоносец «Мистраль» будет базироваться ни где-нибудь, а на Тихом океане. Совсем рядом со страной, где так замечательно цветет вишня с двойными лепестками.