На американскую ПРО всегда найдется чей-то навал...

Сначала – справка. Американский крейсер "Монтеррей" должен стать частью системы противоракетной обороны, которую США намерены развернуть в Европе, и которая вызывает массу вопросов. На корабле установлена система "Иджис" – она, как поясняют специалисты, позволяет одновременно следить за ста и более целями одновременно на суше, воде, под водой и в воздухе . Радиус действия «Иджиса» -- 190 километров.
Первый корабль, оснащённый системой «Иджис», был зачислен в списки флота США в 1983 году. Американские корабли, оснащённые «Иджис» используют ракеты «Стандарт-2» и «Стандарт-3», которые позволяют осуществлять перехват боеголовок баллистических ракет.
«Монтеррей» зашел в территориальные воды Украины в связи с учениями "Си Бриз 2011", которые проводятся совместно с США.

«Дружеский» визит в Черное море американского военного корабля, столь специфически оснащенного, естественно, вызвал массу комментариев. Наиболее интересен, конечно, комментарий министерства иностранных дел России «в связи с заходом в Черное море американского противоракетного крейсера «Монтерей»:

«Заход в Черное море для участия в украинско-американских учениях «Си Бриз – 2011» крейсера ВМФ США «Монтерей», оборудованного противоракетной системой «Иджис», вызывает у нас ряд вопросов.

«Монтерей» был направлен в европейские воды в рамках реализации «поэтапного адаптивного подхода» администрации США к формированию европейского сегмента глобальной ПРО. Первый этап этой программы предусматривает размещение в Адриатическом, Эгейском и Средиземном морях группы американских кораблей, призванных осуществлять защиту стран Южной Европы от гипотетических ракетных угроз. По официальной американской версии, они могут также выдвигаться в Черное море в случае необходимости, например, при обострении ситуации в регионе.

Оставляя в стороне неурегулированность вопроса об архитектуре возможной ЕвроПРО в соответствии с решениями лиссабонского саммита Россия-НАТО, хотелось бы понять, какое «обострение» имело в виду американское командование, перемещая из Средиземноморья на восток основную ударную единицу из состава формируемой территориальной противоракетной обороны североатлантического альянса. Если речь идет об обычном «визите» в этот крайне чувствительный регион, то почему для него был выбран корабль именно с таким вариантом вооружения? И какую роль отводил противоракетам «Монтерея» сценарий учения «Си Бриз – 2011», в ходе которого отрабатывалась «антипиратская операция по стандартам НАТО»?

Российская сторона неоднократно подчеркивала, что мы не оставим без внимания появление в непосредственной близости от наших границ элементов стратегической инфраструктуры США и будем воспринимать подобные шаги как угрозу нашей безопасности. Вынуждены констатировать, что наши озабоченности по-прежнему игнорируются и что под прикрытием разговоров о сотрудничестве в области ПРО в Европе идет формирование той самой противоракетной конфигурации, об опасных последствиях которой мы неоднократно предупреждали наших американских и натовских партнеров. Причем делается это демонстративно, как бы показывая России, что никто не намерен считаться с нашим мнением. Подобный подход явно не благоприятствует совместному определению концепции и архитектуры будущей ПРО в Европе, как об этом договаривались в Лиссабоне и на встречах президентов России и США.

То, что уже на первом этапе реализации «адаптивного подхода» США возникают подобные сюрпризы, свидетельствует о высоком уровне стратегической неопределенности, которую создает американская программа ПРО. Тем более закономерен вопрос о том, насколько можно полагаться на устные уверения в ее ненаправленности против России.

«Рекогносцировка» американскими противоракетчиками черноморской акватории еще раз подтверждает необходимость выработки четких юридических гарантий ненаправленности развертываемых в Европе средств ПРО против российского потенциала ядерного сдерживания. В основе таких гарантий должны лежать объективные критерии, позволяющие оценивать соответствие систем ПРО заявленной цели – противодействовать ракетным угрозам, источники которых находились бы за пределами Европы. Не менее важно обеспечить равноправное участие России в разработке концепции и архитектуры ЕвроПРО и предусмотреть адекватные меры укрепления доверия и транспарентности.

Обо всем этом мы были готовы договориться в Довиле. Жаль, что этого не получилось. Продолжим добиваться полной ясности в этих серьезнейших вопросах в ходе дальнейших переговоров с США и НАТО».

А вот и неофициальная точка зрения – ее кратко, но доходчиво изложил в своем «политдневнике» известный политолог и публицист Виталий Третьяков:

«Накануне Дня России американский крейсер "Монтеррей" зашел в Черное море.
Для совместных маневров с Украиной.
Это к вопросу о суверенитете и независимости.
И к вопросу о переговорах по "европейской ПРО".
И к вопросу о просьбе Украины снизить цену на газ.
И вообще ко многим другим вопросам».

Российский МИД, конечно, мог бы напомнить американцам, если у них память коротка, что ничто не ново под луной, и американцы Черное море уже навещали. А их там встречали и провожали отнюдь не цветами и объятиями…

Необычная "военно-морская операция" или захватывающая история времен СССР, случившаяся более 20 лет назад.

Случай, речь о котором пойдет ниже, представляет собой достаточно редкий, хотя и последний по сути пример минувшей эпохи советско-американского противостояния на морях и океанах, длившегося не один год и не одно десятилетие. Собственно говоря, это был достаточно уникальный в своем роде пример использования современных боевых кораблей без применения оружия, т.е. путем навала на корабль противной стороны.

Согласно определению морского толкового словаря, навал - это соприкосновение кораблей, являющееся следствием ошибок в расчетах движения. В отличие от столкновения, повреждения при навале обычно минимальные. Навал широко использовался еще в древние времена. Тогда вслед за навалом на корабль противника на его палубу высаживалась абордажная партия и исход сражения решался в ближнем бою.

Речь пойдет о вытеснении советскими боевыми кораблями американских кораблей из района, считавшегося территориальными водами СССР. Это происходило на Черном море в районе между Ялтой и Форосом.

Предыстория этого случая такова. Дело в том, что у советских и американских специалистов имелись совершенно различные подходы к тому, откуда именно следует вести отсчет 12-мильной зоны территориальных вод. Американцы же придерживались ( и придерживаются до сих пор) той точки зрения, что отсчет следует вести от каждой точки береговой линии. Советские же специалисты исходили из того, что отсчет следует вести от т.н. базисной линии. Сложности возникали с заливами и т.п. Так, когда вглубь побережья вдается залив, внутри которого имелся своеобразный "язык" нейтральных вод, иностранные корабли имели возможность беспрепятственно вести радиотехническую разведку. Советский подход к отсчету границы территориальных вод исключал подобную возможность. В таких случаях советские специалисты вели отсчет территориальных вод от линии, соединяющей входные мысы таких заливов. Таким образом, по советской версии, "язык" нейтральных вод в заливах не образовывался. Американцев это не устраивало и они это наглядно демонстрировали это не один раз, как на Черном море, так и на Дальнем Востоке, практически ежегодно посылая свои боевые корабли в подобные зоны для ведения радиотехнической разведки. Американские корабли при этом никак не реагировали на сигналы советских морских пограничников и проходили в районы, считавшиеся советской стороной собственными территориальными водами. Делали они это всегда демонстративно, заходя в советские территориальные воды без всякой навигационной надобности, мотивируя свои действия наличием права "свободного прохода".

Естественно, что столь разительное отличие в понимании ситуации каждый раз ставило корабли обеих стран в состояние повышенной боевой готовности. Всякий раз проходившие вдоль побережья заокеанские "гости" сопровождались кораблями советского ВМФ, авиацией и радиолокационными станциями пограничников и береговой обороны. Дело в том, что фактически подобный проход допускался по маршрутам, обычно используемым для международного судоходства. Это делалось в соответствии с существовавшим Сводом правил и законов СССР, а также международными договорами СССР.

К подобным районам относился и район у побережья Крыма с координатами 440 СШ и 330 ВД. Особенно янки зачастили в этот район в 80-е годы, причем, совершенно игнорируя при этом тот факт, что в черноморских водах тогдашнего СССР просто не существовало ни одного маршрута, по которому бы существовало указанное право свободного прохода.

Наиболее вызывающим, по воспоминаниям последнего главкома ВМФ СССР адмирала флота Владимира Чернавина, была акция Пентагона 13 марта 1986 года. Тогда ракетный крейсер "Йорктаун" (кстати, однитипный с "Монтерреем"" и эсминец "Кэрон" вошли в территориальные воды у южного побережья Крыма на целых 6 миль. Причем в отличие от всех предыдущих подобных случаев, в этот раз американские корабли следовали с работающими на полную мощность всеми РЛС и радиоэлектронными средствами. Это означало, что территория страны на несколько сот километров просматривалась и прослушивалась чужими электронными "ушами".

И вот наступил февраль 1988 г. В начале месяца стало известно о предстоящем заходе в Черное море обоих "старых знакомых", ракетного крейсера "Yorktown" и эсминца "Caron" из состава 6-го флота США. Американские корабли, пройдя турецкие проливы, 12 февраля вошли в Черное море. Их сразу же взяли под наблюдение корабли разведки Черноморского флота. В тот же день Чернавин отдал командующему Черноморским флотом адмиралу Михаилу Хронопуло приказ действовать в соответствии с ранее полученной директивой.

В операцию были назначены два сторожевых корабля: "Беззаветный" и СКР-6 (пр. 35, 1963 г.). Кроме них, американские корабли сопровождались в акватории Черного моря пограничным СКР "Измаил" и разведывательным кораблем "Ямал" (пр.596П, 1967 г.).

По данным центрального командного пункта (ЦКП) ВМФ СССР, события в районе между Ялтой и Форосом, куда в конце концов пришли американцы, выглядели следующим образом.

В 09.45, т.е. за полчаса до предполагаемого входа американцев в Форосский залив, с Беззаветный открытым текстом передали на "Yorktown": "Ваш курс ведет к пересечению территориальных вод СССР". Предлагаю лечь на курс 110." Сигнал оставлен без ответа.

Тогда начальник штаба ЧФ приказывает командиру "Беззаветного" передать на американский крейсер следующее предупреждение по радио: "По существующим советским законам, право мирного прохода иностранными военными кораблями в этом районе запрещено. Во избежание инцидента, настоятельно рекомендую изменить Ваш курс с целью предотвращения нарушения территориальных вод СССР".

В 10.15 с "Yorktown" поступил ответ: "Вас понял. Я ничего не нарушаю. Действую согласно международным правилам".

Тогда в дело вмешался сам командующий ЧФ адмирал Хронопуло. По его приказу Беззаветный передает на американский крейсер предупреждение: "До входа в территориальные воды СССР-20 кабельтовых. В случае нарушения Вами территориальных вод имею приказ вытеснять Вас вплоть до навала".

В 10.45 "Yorktown" вновь отвечает на "Беззаветный" стандартной фразой: "Курс менять не буду. Пользуюсь правом мирного прохода. Ничего не нарушаю". И тут же пересекает границу территориальных вод СССР. Вслед за ним это делает и следовавший в кильватер ракетному крейсеру эсминец "Caron". Пограничный СКР "Измаил" поднимает сигнал: "Вы нарушили границу территориальных вод СССР". Частный пограничный инцидент приобретал характер международного конфликта.

В 10.56 эсминец "Caron", заметив решительный маневр догонявшего его СКР-6, который находился в 150 метрах, поспешно поднял сигнал:" Не подходить к борту!" В это же время "Беззаветный" следовал всего в полусотне метров от "Yorktown". Последовал последний обмен сигналами. И вновь на сообщение "Беззаветного" о нарушении границы с "Yorktown" ответили отрицательно. И тогда оба черноморских сторожевика, резко увеличив ход, начали навал на вдвое более крупные американские корабли. "Беззаветный" постоянно докладывал на командный пункт флота в Севастополе дистанцию: "До крейсера 20 метров, 10 метров…".

Такого не ведало морское противостояние СССР и США даже в более сложные годы, когда эскадры двух флотов сходились в Средиземном море, рассматривая друг друга в прицелы. На кормовой палубе "Yorktown" , столпились у борта матросы. Одни фотографируют приближение "Беззаветног"о, другие просто смотрят. Но вскоре всем им стало не до шуток, прямо на леера надвигался нос советского сторожевика.

С получением приказания "Занять позиции для вытеснения" на советских кораблях была объявлена боевая тревога, загерметизированы носовые отсеки, из них личный состав выведен, торпеды в аппаратах в боеготовом состоянии, на артустановки поданы патроны до линии заряжания в казенники, развернуты аварийные партии, десантные взводы в готовности по местам расписания, остальной личный состав на боевых постах. Правые якоря вывешены на якорь-цепях из клюзов.

Сторожевые корабли  сблизились с американскими: "Беззаветный" -- с крейсером на дистанцию 40 метров, потом на 10 метров (СКР-6  так же  -- с эсминцем). На палубе крейсера, площадках надстройки высыпали матросы и офицеры с фотоаппаратами, видеокамерами, - хохочут, машут руками, делают, как это принято у американских моряков, непристойные жесты и пр. На левое открытое крыло ходового мостика вышел командир "Йорктауна".

С подтверждением приказания "Действовать по плану операции"  "Беззаветный" пошел  на "навал" крейсера, а СКР-6  - эсминца . Первый удар пришелся по касательной под углом 30 град. к левому борту крейсера. От удара и трения бортов посыпались искры и загорелась бортовая краска. Как потом рассказывали пограничники, на мгновение корабли оказались как бы в огненном облаке, после чего за ними некоторое время тянулся густой шлейф дыма. При ударе наш якорь одной лапой разорвал обшивку борта крейсера, а другой сделал пробоину в носовой части борта своего корабля. От удара СКР отбросило от крейсера, форштевень нашего корабля пошел влево, а корма стала опасно приближаться к борту крейсера.

На крейсере сыграли аварийную тревогу, личный состав ринулся с палуб и площадок вниз, командир крейсера бросился внутрь ходового мостика. В это время он, видимо, на какое-то время потерял управление крейсером, и тот от удара отвернул несколько вправо, что еще более увеличило опасность его навала на корму  "Беззаветного". Наш корабль начал разворачиваться вправо и увеличил ход до 16 узлов, что позволило несколько отвести корму от борта крейсера, но одновременно и крейсер довернул влево на прежний курс, - после этого как раз и произошел следующий наиболее мощный и результативный навал, вернее таран крейсера. Удар пришелся в район вертолетной площадки, - высокий острый форштевень с полубаком СКР, образно говоря, влез на крейсерскую вертолетную палубу и с креном 15-20 град на левый борт стал крушить своей массой, а также вывешенным из клюза якорем все, что ему попадалось, постепенно сползая в сторону крейсерской кормы: порвал обшивку борта надстройки, срубил все леера вертолетной площадки, разломал командирский катер, далее сполз на палубу юта (на корму) и тоже снес все леера со стойками. Затем зацепил пусковую установку ПКР "Гарпун", - казалось, что еще немного и пусковая установка будет сдернута с ее крепежа к палубе. Но в этот момент, зацепившись за что-то, якорь оторвался от якорь-цепи и, как мячик (3,5 тонн весом!), перелетев через кормовую палубу крейсера с левого борта, рухнул в воду уже за его правым бортом, чудом не зацепив никого из находившихся на палубе матросов аварийной партии крейсера. Из четырех контейнеров пусковой установки ПКР "Гарпун" два были разломаны пополам вместе с ракетами, их оторванные головные части свисали на внутренних кабелях. Еще один контейнер был погнут.

Наконец полубак СКР сполз с кормы крейсера на воду, наши моряки отошли от крейсера и заняли позицию на его траверзе в расстоянии 50-60 метров, предупредив, что повторят навал, если американцы не выйдут из территориальных вод СССР. В это время на палубе крейсера наблюдалась странная суета личного состава аварийных партий : растянув пожарные шланги и слегка попрыскав водой разломанные ракеты, которые не горели, матросы эти шланги и другие противопожарные средства вдруг стали спешно затаскивать во внутренние помещения корабля. Как позднее выяснилось, там начался пожар в районе погребов ПКР "Гарпун" и противолодочных ракет "Асрок".

Тем временем СКР-6 навалился на левый борт в кормовой части эсминца "Caron", повредив ему шлюпку и шлюпбалку. На СКР-6 был смят фальшборт и погнуты леерные стойки. Только точный расчет и мастерство командиров обоих кораблей позволили выполнить непростой приказ, продемонстрировав решительность собственных намерений, не переходя при этом опасную грань…

Оба американских корабля легли на курс выхода из территориальных вод, не рискнув возвращаться тем же путем, как они это практиковали прежде. Выйдя в нейтральные воды, они легли в дрейф, ведя активные переговоры по радио со своим начальством. Затем оба корабля взяли курс в сторону Босфора, не заходя более в советские территориальные воды.

Так завершилась необычная "военно-морская операция" более чем 30-летнего периода "холодной войны" в Мировом океане.( www.uznai-pravdu.ru. Печатается с сокращениями).
Неплохо бы кое-кому о ней вспомнить…