Невыдуманный англо-французский лагерь смерти на острове Мудьюг

##########

Утверждения о бесконечных поражениях России  в информационных войнах имеют под собой почву, так как   Москва сама очень часто забывает о вполне  реальных поводах для их ведения

Вот например, грустная история об умирающем музее на  острове Мудьюг, где англо-французские оккупанты в годы гражданской войны уничтожали русских.

Почему-то никто до сих пор не озаботился ни о финансировании этого музея, ни о предъявлении претензий к зарубежным организаторам геноцида  населения России  во время гражданской войны.

23 августа 1918 года на острове Мудьюг англичанами и французами  был создан концентрационный лагерь — сначала как лагерь для военнопленных, а со 2 июня 1919 года как ссыльно-каторжная тюрьма. Из-за этого проклятый остров и получил прозвание «остров смерти».

Напомним, что это  произошло уже после признанного почти всеми странами мира геноцида армян... Получается, что если армян вырезали турки, это геноцид. А если русских убивали англичане и французы? Это цивилизованно?

В этом концлагере содержались, в частности, такие деятели Советской власти, как председатель профсоюза лесопромышленных рабочих и служащих Н. В. Левачёв, комиссар Архангельской дивизии Г. И. Поскакухин, председатель Шенкурского уездисполкома, член Архангельского губисполкома, делегат V Всероссийского съезда Советов Георгий Иванов, председатель Архангельского уездного Совета П. П. Стрелков, председатель Архангельского горисполкома А. А. Гуляев и другие. Писатель и профсоюзный деятель П. П. Рассказов опубликовал книгу, посвящённую его пребыванию в статусе заключённого на Мудьюге.

Всего, по подсчётам историков, которые весьма приблизительны, на Мудьюге в качестве заключённых было  несколько  тысяч человек. Сколько из  расстреляно или погибло от невыносимыъ условий, несовместимых с жизнью, точно  неизвестно до сих пор...

Существуют разные версии о том, какими были условия содержания заключённых в лагере, кем были его обитатели (как задержанные, так и охранники), сколько людей в нём погибло и т.д.

Музей, посвящённый погибшим в лагере людям, был закрыт из-за отсутствия посетителей и необходимой инфраструктуры.

Историческим фактом являются сведения о том, что комендантом лагеря был Эрнест Эдуардович Бо, но его деятельность и характеристики различаются в зависимости от того, кто автор того или иного высказывания.

Мемориальный комплекс с перерывами работал после 1993 года, затем поток туристов неизменно снижался, он был закрыт к 2013 году. В настоящее время здания обветшали, мемориал опасен для посещений.

А ведь в советское время полные лодки туристов приезжали в однодневное путешествие на остров Мудьюг, чтобы посетить музей. Он находился среди остатков тюремного лагеря.Лагерь был создан еще в 1918 году. Но еще более необычно, что создали его британцы и французы., поскольку там находился музей с возведённым в 1958 году обелиском и оставшимся комплексом бараков и вышек.

Считалось, что музей на Мудьюге находится под эгидой Архангельского краеведческого музея. Но ныне, кроме рыбаков, на остров высаживаются либо «сталкеры», либо волонтёры, героически убирающие мусор на песчаных отмелях, который выносит Северная Двина.

Что всё‑таки сейчас происходит с музеем на Мудьюге, какова роль этого лагеря в истории Гражданской войны на Севере и что были за люди, которые в него попадали? На эти вопросы ответит Игорь Госте, заведующий отделом военной истории Архангельского краеведческого музея.

– Сейчас статус музея есть у того, что осталось на острове?

— Нет. И так получилось, что в годы советской власти этот статус официально закреплён не был. Наш краеведческий музей долгое время занимался экспозицией на Мудьюгском острове, пока в 2000‑х годах не случилась оптимизация в сфере культуры и потому были сокращены должности людей, отвечающие за охрану памятника. А экскурсии на остров прекратились ещё в начале 1990‑х, когда количество посетителей уменьшилось на порядки с тысяч до пары сотен человек в год.

– Вообще, у этого памятника есть хозяин?

— Мудьюгский лагерь считается памятником местного значения и должен приводиться в порядок администрацией Приморского района, на территории которого находится, но у которой, я подозреваю, денег на это нет.

– Как, по‑вашему, перспективы какие‑нибудь есть у этого памятника истории Гражданской войны?

— Сейчас – нет. Там нет никакой инфраструктуры для возрождения туризма и изучения «наглядной» истории. Нет причала, нет теплоходов, нет связи, нет электроэнергии, нет условий для проживания обслуживающего персонала. И прежде всего – там нужно восстановить тот самый гранитный обелиск высотой около 25 метров, который сейчас находится в критическом, аварийном состоянии и может рухнуть в любой момент. Кроме того, надо привести в порядок братские могилы. Какие бы люди там ни были похоронены – могилы должны выглядеть достойно, это долг потомков.

Немного истории:

Постройки лагеря строились первой партией арестантов численностью 134 человека, которая занималась вырубкой леса, обнесением территории лагеря двумя рядами колючей проволоки высотой в три метра, сооружением барака и карцера.

Карцер представлял собой яму глубиной в 3 метра, шириной в 9 шагов и длиной в 14 шагов. Над ямой был поставлен сруб из досок, в самой яме не было света и отопления. По воспоминаниям одного из заключённых, из пищи в день заключённым давали лишь две галеты и воду, от постоянного холода люди отмораживали конечности, некоторые замерзали насмерть.

По воспоминаниям другого заключённого, в бараках камеры были переполнены, в камере на 14 человек находилось более 60 арестантов. Во всём бараке, рассчитанном на 100 человек, сидело более 350 человек. В день заключённым выдавали 200 г. галет, 175 г. консервов, 42 г. риса, 10 г. соли. При такой дневной норме заключённых заставляли выполнять тяжёлые работы; тех, кто падал от изнемозжения, прикладами поднимали французские охранники. По ночам устраивались обыски, с частыми избиениями или отправкой в карцер.

Отсутствовала баня, мыло, смена белья, медицинская помощь. При этом распространились тиф, цинга, дистрофия, паразиты. Температура в бараках была около минус 8 градусов по Цельсию, в результате чего каждую ночь несколько человек умирало от холода.

Возьмем отрывок из письма, которое в 1922 г. «министр внутренних дел» правительства Чайковского отправил своему шефу в Париж: «Вспомните, Николай Васильевич, хотя бы наш север, Архангельск, где мы строили власть, где мы правили! И вы, и я были против никаких казней, жестокостей, но разве их не было? Разве без нашего ведома на фронтах (например на Пинежском и Печоре) не творились военщиной ужасы, не заполнялись проруби живыми людьми? Да, мы этого, к сожалению, в свое время не знали, но это было, и не падает ли на нас, как на членов правительства, тень за эти злодеяния? Вспомните тюрьму на острове Мудьюг, в Белом море, основанную союзниками, где содержались «военнопленные», т.е. все, кто подозревался союзной военной властью в сочувствии большевикам. В этой тюрьме начальство – комендант и его помощник – были офицеры французского командования, что там, оказывается, творилось? 30% смертей арестованных за пять месяцев от цинги и тифа, держали арестованных впроголодь, избиения, холодный карцер в погребе и мерзлой земле…».

Как пишет историк П. А. Голуб, предчувствуя свой близкий уход с Севера, интервенты утратили интерес к Мудьюгу и передали его в распоряжение правительства Чайковского—Миллера. 2 июня 1919 года по решению правительства Северной области на острове Мудьюг была образована ссыльно-каторжная тюрьма..

Правительство планировало выслать на Мудьюг около 800 заключённых тюрем Архангельска.

Новым начальником лагеря стал И. Судаков, отличившийся крайней жестокостью отношения к арестантам. Заключённый П. П. Расказов описывал, как Судаков встречал прибывавших в концлагерь: «Я вас так драть буду, что мясо клочьями полетит. Мне дана такая власть, я могу пристрелить каждого из вас и, как собаку, выбросить в лес». Комендантом острова был назначен капитан Прокофьев, который, как и Судаков, отличался садистскими наклонностями.

В результате установившегося на острове невыносимого режима пыток 15 сентября 1919 года в лагере вспыхнуло восстание. В отсутствие коменданта лагеря, заключённые частично разоружили охрану и попытались захватить комендатуру, но были отбиты огнём. 53 человека сумели прорвать проволоку и под пулемётным огнём с маяка Чёрной башни добрались до берега Сухого моря (пролив, отделяющий остров от материка), где захватили баркасы местных рыбаков и бежали на материк. Вслед затем беглецы разделились на две группы: одна пошла в сторону Архангельска и погибла, вторая группа в составе 32 человек двинулась на Пинегу и, пройдя 300 километров, вышла в расположение красных войск.

Сам по себе такой поход в условиях  российского Севера уже был подвигом.

При подавлении восстания было убито 11 человек, 13 расстреляны на следующий день по приговору военно-полевого суда. Немедленно после этого лагерь был переведён в Йоканьгу (Кольский полуостров).

Сейчас там функционирует маяк «Белая башня». Старейший маяк на Севере России  был возведен в 1834 году.
Сам музей в печальном состоянии. А   мемориальные таблички хранятся в сарае.

Ну и моё любимое. Послание предков, которое не дошло до потомков.