Новороссия и Приднестровье: общности и разности

Любой школьник знает, что Приднестровские земли были частью Новороссии по крайней мере с конца XVIII в. вплоть до образования Украинской ССР. Да и в эпоху существования здесь провозглашенной в 1924 г. Молдавской АССР, оставались в составе Украины до искусственного объединения части Бессарабии (Пруто-Днестровского междуречья) с частью молдавской автономии на территории Украины. Какие уж тут могут быть разности, если они составляли единое целое?!

Тем не менее, такая формулировка проблемы имеет, думается, объективные основания, особенно в свете развития событий на Востоке и Юге Украины в последний год. Исторические пути, которые в свое время развели надолго Новороссию и Приднестровье, когда и само понятие «Новороссия» было изъято из обращения и существовало только на страницах исторических сочинений, неожиданным образом привели к актуализации этого термина, возвращению его в сознание проживающего здесь населения, приданию ему нового, административно-государственного смысла. Но давайте разберемся по порядку. И прежде всего, что такое Новороссия в историческом контексте?

Так называли земли Северного Причерноморья, примыкавшие к Черному и Азовскому морям, которые освобождались в ходе русско-турецких войн XVIII в. от турецкого и татарского засилья. Ногайская, Буджакская и другие кочевые орды, подчинявшиеся крымскому хану и отделившие эти древние земли Руси от выхода к Черному морю, после падения Бахчисарая переселяются в Крым. А эти свободные территории стали заселяться беглыми русскими крепостными, русскими офицерами, солдатами и матросами, черноморскими и бугскими казаками, возрождавшими традиции Запорожской сечи после ее упразднения, Сюда приходили и бежавшие от османского гнета из-за Прута молдаване, армяне, болгары, евреи, гагаузы, а также сербы, немцы, представители многих других народов.

При матушке Екатерине в 1764 г. была создана Новороссийская губерния с центром в Кременчуге. Но наиболее полное развитие и расширение этих земель начинается при содействии князя Г. А. Потемкина. Онприсоединил сначала Запорожскую территорию и перенес сюда центр Новороссии Екатеринослав, затем пополнил ее состав Крымом в 1783 г., а по Ясскому миру 1789 г. расширил Новороссию от Южного Буга до Днестра. По результатам русско-турецкой войны 1806−1812 гг. Новороссийское генерал-губернаторство продвинулось на запад до реки Прут. Весь XIX век Новороссию составляли экономически сравнительно развитые территории Бессарабской области, Херсонской, Таврической, Екатеринославской губерний и Области Войска Донского, заселенные разноплеменным, разноязыким населением, объединенным единой судьбой. Здесь возникают и быстро развиваются новые города, центры промышленности, торговли, транспортных и финансовых потоков, центры культуры и образования. Это — Екатеринослав (нынешний Днепропетровск), Одесса, Николаев, Херсон, Севастополь, Симферополь, Тирасполь, Григориополь, Мариуполь, множество других городов и местечек.

В городах и местечках сосредотачивалось еврейское население, которому не разрешалось проживать или арендовать землю в сельской местности.

Вообще города были многонациональными и породили своеобразный культурный пласт новороссийского симбиоза, в котором переплелись и заиграли новыми красками различные еврейско-украинско-русско-молдавские традиции, менталитеты, бытовые особенности, мировосприятия народов, волею судьбы заселявших эти обширные новоприсоединенные к России территории.

Наверное, нет людей, даже никогда здесь не бывавших, которые не были бы знакомы с этой удивительной культурной атмосферой по произведениям Шолом-Алейхема, И. Бабеля, И. Ильфа и Е. Петрова, К. Паустовского, Ю. Олеши, Э. Багрицкого, С. Кирсанова, В. Катаева, Л. Кармена, С. Юшкевича, Л. Утесова, П. Лещенко, А. Баяновой и многих, многих других, не говоря уж о наших современниках М. Жванецком, Р. Карцеве, С. Ильченко…

В течение полутора сотен лет с XVIII по начало XX вв. шло достаточно бурное развитие территории Новороссии в составе Российской империи.

И не только в духовном плане и создании своей уникальной этноязыковой атмосферы для развития образования, науки, искусства, литературы, художественного творчества. Это развитие коснулось всех сторон социальной и экономической жизни населения. И здесь хотелось бы сослаться на такого авторитета прошлого, как В. И. Ленин, который в своем исследовании «Развитие капитализма в России» объединил 8 губерний Европейской России (Херсонскую, Бессарабскую, Таврическую, Донскую, Екатеринославскую и др.) в район торгового зернового хозяйства и написал: «Обилие свободных земель привлекло сюда громадный приток переселенцев, которые быстро расширили посевы. Широкое развитие торговых посевов было возможно только благодаря тесной экономической связи этих колоний, с одной стороны, с центральной Россией, с другой стороны — с европейскими странами, ввозящими зерно… Только благодаря этому общественному разделению труда поселенцы в степных местностях могли заниматься исключительно земледелием, сбывая массы зерна на внутренних и особенно на заграничных рынках. Только благодаря тесной связи с внутренним и внешним рынком могло идти так быстро экономическое развитие этих местностей; и это было именно капиталистическое развитие, так как наряду с ростом торгового земледелия шел так же быстро процесс отвлечения населения к промышленности, процесс роста городов и образования новых центров крупной промышленности».

Не будем оспаривать у Ленина уместность примененного им термина «колонии» по отношению к Новороссии, тем более, что он и сам написал несколькими строками ниже: «Эти наиболее свободно развившиеся колонии показывают нам, какие отношения могли бы и должны были бы развиться и в остальной России, если бы многочисленные остатки дореформенного быта не сдерживали капитализма».

Вопрос о том, превратили русские в колонию Новороссию или нет, отпадает сам собой.

Во-первых, авторитет Ленина в оценке степени капиталистического развития страны и ее регионов никто не подвергает сомнению и не оспаривает, а во-вторых, вряд ли кто в здравом уме начнет утверждать, что колониальные окраины Британской империи (Индия, Китай, Новая Гвинея и др.) показывали Англии какие бы отношения в ней должны были бы развиваться, если бы ее не мучили феодальные пережитки…

Но особый разговор -- это ратная слава Новороссии. Каждая пядь этой земли обильно полита кровью ее защитников и ее захватчиков. Во времена Киевской Руси славянская цивилизация прочно утвердилась в Северном Причерноморье, в Крыму, на Дону и Кубани, а Черное море тогда называли «Русским морем». Но пришедшие откуда-то из пустынь Гоби непрерывные волны кочевников — узы, берендеи, печенеги, половцы и проч. — уничтожают русскую цивилизацию, изгоняют славян из степей и отрезают целые славянские анклавы от материнской цивилизации. Так произошло с Тьмутараканским княжеством, с Берладью между Прутом и Карпатами и другими заселенными русскими людьми землями. Потом орды Батыя вновь опустошают эти территории и присоединяют их к Подольскому улусу Золотой Орды.

Разгром и уход татаро-монгол во второй половине XIV в. приводит к тому, что земли будущей Новороссии, территории Малой, Белой, Червонной и Черной Руси оказываются в составе Великого княжества Литовского и Русского -- конгломерата мало связанных между собою славянских и прибалтийских территорий, в котором русская культура и православие были доминантными, поскольку сами литовцы были язычниками и своей письменности не имели. А многолетнее соперничество между польскими магнатами и литовскими феодалами за эти земли приводит к поглощению их в середине XVI века Речью Посполитой, к принятию основной массой литовцев католицизма и началу полонизации русских земель.

Одновременно начинается и героическая, жестокая, кровавая многовековая борьба славянского населения за выживание, за свое духовное освобождение, за сохранение своего имени и своего рода. Эту борьбу пришлось вести сразу по многим направлениям -- с запада сюда шли польские поработители, с юга — крымчаки, ставшие вассалами турецкого султана после принятия магометанства, с юго-запада шли турецкие янычары, установившие границы Османской империи на Днестре.

Естественными союзниками запорожского казачества становилась Московская Русь, которой тоже приходилось истекать кровью в борьбе против меченосцев, против польской шляхты и магнатов, против регулярных набегов ханских крымчаков, против турецкой экспансии.

В этот же период ведут безнадежную борьбу за освобождение жители покоренной Молдавии. Им противостоят все те же турки, Крымское ханство, польские жолнеры. В самый критический момент национально-освободительной борьбы на Переяславской раде 1654 г. казачество принимает решение воссоединить раздробленные на части русские земли. Тогда и Приднестровье впервые вошло в состав России. Правда, ненадолго: поляки сумели отвоевать эти территории, а затем передали их туркам.

Но в русско-турецких войнах XVIII в., когда решался вопрос быть или не быть многим православным народам и культурам Юго-Восточной Европы и Балкан, окончательно определилась и судьба Новороссии. А вместе с ней и судьба многострадального Приднестровья.

Однако, в первые десятилетия бурного ХХ века относительно мирное столетие в истории (не считая, конечно, Крымской войны и героической обороны Севастополя) судьба Новороссии вновь меняется кардинальным образом. С декабря 1917 г. королевская Румыния, спасенная Россией от полного разгрома австро-венгерскими и немецкими войсками, решила воспользоваться большевистским переворотом и ослаблением государственности своей союзницы по Антанте.

В середине декабря 1918 г. румынские войска полностью оккупируют часть Новороссии — Бессарабию. В ответ на эту агрессию свои права на Новороссию, включая и Бессарабию, предъявила Центральная Рада в Киеве. Непримиримые противоречия киевских националистов и бухарестских захватчиков разрешила патологическая русофобия тех и других. Границу между странами (Румынским королевством и Украинской народной республикой) решили провести по Днестру, чтобы не истощать друг друга в борьбе перед лицом своего главного врага -- «москалей».

В период гражданской войны на бессарабской части Новороссии не прекращалась борьба населения против захватчиков, вспыхивали массовые восстания против ненавистных румын -- Бендерское, Хотинское, Татарбунарское.

А в малороссийской части Новороссии возникали и исчезали Донецко-Криворожская советская республика, Одесская Советская Республика, Советская Социалистическая Республика Тавриды. В 1919 г. в Одессе эмигранты из Бессарабии умудрились провозгласить даже Бессарабскую Советскую Социалистическую Республику, которая реально в условиях гражданской войны так и не возникла, хотя и работала в своей «столице» Тирасполе. Да и все прочие виртуальные республики или попытки их создания закончились ничем при наступлении немцев.

Правда, термин «Новороссия» всплывает еще раз, уже в последний раз, когда в августе 1919 г. была провозглашена в составе России Новороссийская область с центром в Одессе. На этот раз автором идеи был главнокомандующий вооруженными силами Юга России генерал А. И. Деникин.

Эта область просуществовала тоже недолго, до марта 1920 г., когда наступающие войска Красной Армии разгромили белых и установили здесь «диктатуру пролетариата». А диктатура, как известно, предполагает репрессии. Тем более, что среди достаточно зажиточного крестьянства Новороссии идеи и практика диктатуры пролетариата приживались очень туго, в отличие от идей Махно с его анархистско-народнической «землей и волей».

А городское население, как и вообще образованная часть общества Юга России, склонялось больше к идеям Белой гвардии, а не Красной. Поэтому жестокости красного террора здесь не было предела, особенно в Крыму и в Одессе.

Возможно, большевики, чтобы вообще вытравить из сознания населения слово «Новороссия», которое не могло не ассоциироваться с Екатериной, с А. Г. Потемкиным, А. В. Суворовым, М. С. Воронцовым, Э. О. Ришелье, А. Ф. Ланжероном, П. Х. Витгенштейном и прочими царскими «сатрапами», не говоря уж о казаках, гусарах и т. д., решили основную часть Новороссии включить в создаваемую ими Украинскую ССР. Как и везде в созданных республиках СССР, большая часть которых утратила свою государственность в средневековье или вообще никогда не имела ее, в Новороссии началась большевистская политика «коренизации».

Для политики «украинизации», идея которой возникла еще в недрах спецслужб Австро-Венгерской империи, а на деле осуществлена не австрийскими агентами, а большевиками, пригодилась даже такая одиозная для марксистов фигура, как историк М. С. Грушевский. ВУЦИК счел возможным позволить ему приехать из Австрии на Украину, где он был избран академиком Всеукраинской Академии наук. Таким образом, большевики доверили украинизацию большому знатоку своего дела, бывшему председателю Центральной рады, одному из лидеров националистического движения украинцев, бывшему профессору Львовского университета, дослужившемуся в «тоталитарные времена сталинизма» до звания академика АН СССР, хотя все знали, что еще до революции он арестовывался российскими властями как шпион Австро-Венгерской империи. Но идеи Новороссии были Грушевскому не менее чужды, чем большевикам. Хоть и по другим причинам.

Как бы там ни было, но жители Левобережного Приднестровья в составе Украины участвовали в создании Советского Союза в 1922 г., как граждане УССР, чего были лишены жители другой части Новороссии -- Бессарабии, находившейся под сапогом румынских оккупантов. И этот факт впоследствии сыграл далеко не последнюю роль, когда в 1990 г. власти Молдовы запретили своему населению участвовать в горбачевском опросе о сохранении «обновленного Союза ССР» 17 марта 1990 г., но жители Приднестровья не подчинились кишиневским запретам и приняли в референдуме самое активное участие. И формально, и фактически они были потомками тех, кто создавал СССР, и считали себя вправе решать судьбу искусственно разваливаемой страны.

Вообще же термин «Новороссия» никак не использовался в советские времена правительством, государственными органами, политической, научной и творческой элитой СССР и Украины. В научной исторической литературе, конечно, термин «новороссийские губернии» и «Новороссия» продолжал существовать, но для массового сознания он был чужд. Запрет касался и постсоветских времен «незалежности» во времена правления всех украинских президентов, которые просто использовали природные и демографические богатства этой территории, не думая об интересах проживающего тут населения, и озабочивались только направлением текущих финансовых потоков по нужным им руслам. Судьба же Приднестровья как части Новороссии была несколько отличной от основной ее части, суровыми нитками пришитой большевистскими вождями к создаваемой ими Украине.

Поскольку на востоке от Днестра еще со времен средневековья часто поселялись жители Молдавского княжества, а после подавления антирумынских восстаний сюда от зверств оккупантов бежало большое количество молдаван, Г. И. Котовский и некоторые румынские интернационалисты, проживавшие в Харькове, Одессе, Тирасполе и Москве, предложили Советскому правительству создать здесь новую союзную государственность -- Молдавскую республику, чтобы границей ее официально обозначить не Днестр, а Прут, и тем самым поощрить жителей Бессарабии на борьбу за скорейшее изгнание румынских оккупантов и воссоединение этой части Новороссии с Советской родиной. Руководящим украинским товарищам не очень улыбалась идея передачи земель, которые они считали исконно своими, в руки каких-то эфемерных государственных образований во имя победы мировой революции.

Компромисс был найден на том основании, что создаваемая Молдавская автономия останется в составе Украины. По обычной для большевиков схеме украинизацию Приднестровья в новой республике Молдавской АССР сменила молдавенизация. А поскольку в правительстве этого государства оказалось множество выходцев из Румынии, то молдавенизация превратилась в румынизацию. Исконно присущую молдавскому языку кириллическую графику власти сменили на румынскую латиницу, которая действовала в течение 6 лет. В 1938 г. было решено вернуть молдавскому языку его славянское «одеяние», но молдавенизация местного населения продолжалась усиленными темпами. При этом молдаване в республике составляли около трети населения, а украинцы — более половины!

Наконец, в июле 1940 г. в условиях начавшейся мировой войны и сосредоточения на Днестре огромного количества румынской военной техники и войск, Москва потребовала от фашистской Румынии освобождения оккупированной в 1918 г. части России. А в начале августа 1940 года в Москве был принят Закон об образовании Молдавской ССР из части Бессарабии, заселенной преимущественно молдаванами, и части ликвидированной без согласия ее жителей и даже Украины Молдавской АССР. Две части бывшей Новороссии вновь соединились 2 августа 1940 г. уже в виде Молдавской Советской Социалистической Республики. Остальная Новороссия оставалась в составе Украинской ССР.

С началом Великой Отечественной войны румынские полчища двинулись вместе с гитлеровцами через Прут «освобождать свои земли от «жидов» и «комиссаров». В благодарность за преданную службу и рвение в деле решения «еврейского вопроса» Гитлер пообещал румынам отдать в их владение губернаторства «Басарабия» и «Буковина», а территорию восточнее Днестра вместе с Одессой отдать им на «временное пользование», т. е. грабеж. Крым и прочие лакомые кусочки Новороссии румынам не светили и вошли в «Рейхскомиссариат Украина».Вероятно, термин «Украина» был фашистам, как и большевикам, гораздо ближе термина «Новороссия».

Однако разгром оккупантов под Сталинградом унес в область несбыточных фантазий все их планы по грабежу и расчистке всех земель Новороссии от нежелательного для них этнического элемента. В результате блестящих побед Советской армии, освобождения Крыма, Одесской, Уманьско-Ботошанской и Ясско-Кишиневской операций, была очищена от оккупантов вся Южная Украина и Молдавия, а фактически — Новороссия.

Но восстановление статус-кво довоенного периода означало, что историческая территория Новороссии де факто разделена тремя советскими государствами в составе СССР: Советской Украиной, Советской Молдавией и Российской Федерацией. Хотя в житейском плане это никого по-настоящему не беспокоило. СССР был единой державой, в которой равенство всех граждан гарантировалось законами вне зависимости от национальности, языка общения, места рождения, образования и прочих несущественных для закона обстоятельств.

Положение изменилось в эпоху «перестройки» и уничтожения советских форм государственности. Распад Советского Союза, названный В. В. Путиным «самой крупной геополитической катастрофой ХХ века», постепенно актуализировал очень многие, казалось, давно забытые идеи, потребовал пристального изучения уже пройденного пути, возвращения к старым, но доказавшим свою эффективность формам существования и государственного устройства, поиска компромиссных моделей взаимного сосуществования. Двадцать пять миллионов русских и граждан СССР других национальностей, никуда не выходя из своих квартир, вдруг в одночасье оказались на чужой территории, где их тут же объявили мигрантами, оккупантами, манкуртами, чужаками. Благодаря собственным руководителям, взбесившимся на волнах грядущей приватизации и возможностей сказочного обогащения за счет ограбления собственных народов и руководимых ими государств, русские оказались самой большой разделенной нацией в мире.

И никто в «цивилизованных странах» не испытывает по этому поводу никаких неудобств. Вероятно, уничтожение русского менталитета даже входило в планы любителей игры на геополитических шахматных досках.

Эта опасность была неожиданно открыта приднестровцами в 1989 г. в период обсуждения законов о языках, которые тогда готовила партийно-политическая элита Молдавской ССР, выполняя задания (вероятно, из Москвы), о раскручивании на все более истеричных уровнях начинавшихся то тут, то там водоворотов «национального возрождения».

Тирасполь, довольно равнодушно наблюдавший за привычными кишиневскими дрязгами и политическими страстями, вдруг обнаружил, что проект закона о языках, представленный Союзом писателей Молдовы, лишит их детей возможности посещать родные школы и говорить на родном языке в детских садах, школах и вузах, да и в магазинах, на улицах, в чиновничьих кабинетах! Русский язык будет просто запрещен и выведен из оборота.

Кишиневские «инженеры человеческих душ» даже уголовное наказание прописали в своем «демократическом» законе за публичное использование иного языка, кроме государственного, которым объявлялся единственный молдавский язык, а точнее — румынский, ибо закон предусматривал его перевод на соответствующую графику. И это в республике, где молдавский язык знало около 60% населения (румынский — не более 10%), а русский знали почти все!

В июле-августе 1989 г. происходит самая большая в истории Молдавии политическая забастовка, когда остановили работу 179 трудовых коллективов и выразили с ними солидарность еще более четырех сотен, а общее число бастовавших превысило 200 тысяч человек. Требование одно -- провести референдум о придании в Молдавии статуса государственного двум языкам — молдавскому и русскому, а необходимость перевода молдавского на румынскую графику обсудить и решить на основании референдума среди его носителей. Было ли в этом требовании что-либо экстремистское или несбыточное?

Однако партийно-политическое руководство не сделало ни единого шага, чтобы понять людей, успокоить их, развеять их сомнения, убедить, что не было и не будет никаких ущемлений прав человека по его этносу или языку общения. Более того, со стороны правителей как из рога изобилия посыпались на головы собственного народа угрозы, оскорбления, посулы превратить Кишанев в Бейрут и «ливанизировать"Молдову.А с распадом СССР власти стали вооружать пьяный сброд полученным от маршала Шапошникова советским вооружением и направлять истеричные толпы взвинченных алкоголем и своей пропагандой маргиналов на Гагаузию и Приднестровье. Приднестровцы провели референдумы в каждом городе, каждом селе и выяснили, что народ хочет мира, стабильности и защиты от экстремизма в рамках восстановленной государственности, упраздненной Сталиным в 1940 г. Вот, когда вспомнили и Новороссию, и свою первую государственность в составе Украинской ССР.

В июне 1990 г. приднестровцы провели первый съезд народных депутатов всех уровней, уже прекрасно зная настроения своих избирателей: воссоздать приднестровскую государственность для защиты своего благополучия, своих прав, своего образа жизни, своего будущего. Но партийно-государственному руководству Молдовы, все более съезжавшему на ультранационалистические позиции, было послана умеренная и минимальная просьба о создании в Приднестровском регионе Свободной экономической зоны в границах МССР, что вполне укладывалось в рамки тогдашнего законодательства Молдовы и СССР. Но в ответ получили милитаристскую истерию с угрозами расправиться, наконец, с «обнаглевшими пришельцами».

Пик националистического угара среди кишиневских нацистов, называвших себя «Народным фронтом Молдовы» достиг своего апогея. Начались погромы редакций русскоязычных газет, избиения на улицах ни в чем не повинных людей, а фронтистские лозунги «Чемодан! Вокзал! Россия!», «Русский Иван, собирай чемодан!», «Русских за Днестр, евреев — в Днестр!», «Утопим русских в жидовской крови!» стали открыто претворяться в жизнь с принятием закона о языках!

Республика приняла румынскую символику -- герб, флаг, гимн. Республика была объявлена «вторым румынским государством», а ее ближайшая цель -- в скорейшем присоединении к Румынии, где к тому времени уже официально успели реабилитировать нацистского преступника Антонеску, расстрелянного за свои злодеяния по приговору румынского народного суда.

Неожиданная поддержка стремления народа к воссозданию своей государственности пришла… из Кишинева. В июне 1990 г. парламент Молдовы, не желая никаких подарков давать приднестровцам, но, желая ускорить процесс аншлюса с Румынией, принимает удивительное по своей нелепости решение.

В одностороннем порядке он отменяет Закон СССР от 2 августа 1940 г., по которому была ликвидирована молдавская автономия в Приднестровье и создана союзная МССР. Фактически высший орган законодательной власти Молдовы признал, что включение Приднестровья в состав «незаконной» Молдавской ССР без согласия на то населения Бессарабии и Левобережья Днестра, не имеет юридических последствий, а сама Молдова объявляласьоккупированной румынской территорией.

Не Приднестровье, а Молдова начала процесс своей юридической и политической самоликвидации. Этот казус дал приднестровцам не только все исторические, политические, экономические, психологические, но и международно-юридические основания начать «бракоразводный процесс» с Молдовой, а точнее просто покинуть ее государственное поле, поскольку власти установленного в Кишиневе режима пускать Приднестровье в свободное плаванье не собирались.

Однако те, кто планировал и осуществлял развал СССР, не учли одного простого обстоятельства: административные границы между республиками и районами СССР устанавливались Советами настолько произвольно (подчас с нарушением даже собственных законов и норм, как это было, например, с богатым подарком Хрущева украинской коммунистической элите в виде Крыма), что распад Союза не мог состояться точно по установленным линиям межреспубликанского разграничения.

Волюнтаристски установленные в свое время, они мало кого волновали, когда была единая страна. Но с её распадом все обернулось прямо противоположным образом. И, понимая это, приднестровцы провели референдум о дальнейшей судьбе своего региона. Всего по Приднестровью в референдуме приняли участие 371 017 человек (79% избирателей), а за воссоздание государственности в Приднестровье высказалось 355 345 человек (95,8% принявших участие в голосовании или 75,3% всех избирателей). «Против» проголосовали 8 998 человек — 1,9%, а квалифицированное большинство «За» создание Приднестровской Молдавской Республики -- более 75%.

Но приднестровцы не торопились отделяться от Молдовы, рассчитывая на здравый смысл и остатки разума кишиневских правителей. И только после изгнания из парламента Молдовы всех делегатов от Приднестровья, в условиях лихорадочного психоза кишиневских нацистов, создававших батальон «Тирас-Тигина» и другие незаконные «волонтерские» военизированные образования для карательных походов, Второй съезд депутатов всех уровней от Приднестровья 2 сентября 1990 г. объявил о реализации воли народа и создании ПМР. Это произошло 25 лет тому назад.

Но даже и в этом случае мирного развода съезд предложил не раскалывать Молдавию, а начать переговоры и процесс ее дальнейшей федерализации на основе трех субъектов, собственно Молдовы, Приднестровья и гагаузо-болгарских регионов юга республики. В ответ — новые угрозы, бряцанье оружием, оскорбления, окружение региона кольцом всяческих блокад и, что самое печальное -- пролитие первой крови, нападение полицейских Молдовы на невооруженных пикетчиков, а также засылка террористических банд для запугивания населения. Власти Молдовы выпускали из тюрем отпетых уголовников, насильников, убийц, клинических маньяков и вооружали их. Перед этим сбродом ставилась только одна задача -- искупить свою вину перед законом бескорыстной службой на защите «единства и территориальной целостности Республики Молдова». Их леденящие кровь преступления, которые они совершали на этой «службе», просто не могут быть в данном контексте описаны из-за их запредельно шокирующего характера.

А после окончательного развала СССР по решению беловежских заговорщиков, Молдова организовала открытую агрессию против мирного Приднестровья. Нападение всей мощью, полученной после распада Союза своей доли вооружений и военной техники, на Дубоссары, на Бендеры и другие города и села Приднестровья, принесло горе и страдания тысячам семей Молдовы и Приднестровья. Сотни и тысячи матерей лишились своих сыновей, жены — мужей, дети — отцов.

Но приднестровцев, познавших вкус свободы и не желавших жить под пятой прорумынского полуфашистского режима, уже сломить было нельзя. Они сумели защитить свою государственность и полностью изгнать со своей земли новоявленных «хозяев».

Ни одна цель, поставленная руководством Молдовы в ходе карательных операций в Приднестровье, не была достигнута. Не удалось захватить правобережный город Бендеры и, разрушив мосты через Днестр захлопнуть здесь границы Румынии, включив правобережную часть Молдовы в состав соседнего государства. Не удалось раздавить ПМР военной силой, уничтожив ее государственные, военные, экономические структуры.

Не удалось продемонстрировать «всему цивилизованному миру» военное, экономическое, политическое, моральное и духовное превосходство «легитимной» Молдовы над «самопровозглашенным» Приднестровьем.

Пожалуй, что и наоборот.

Молдова вошла в штопор глубочайшего экономического, финансового, политического и морального кризиса, из которого нет выхода. И не видно ни в каких перспективах. Молдова предстала перед мировым сообществом в качестве маленькой, разграбленной, слабой, но агрессивной и злобной державы, готовой убивать, не раздумывая собственных сограждан ради интересов чужих государств. Молдова не собирается и не намерена договариваться с собственными жителями, учитывать их чаяния, желания, надежды. Молдова не способна к компромиссам, не ищет их и не стремится к миру и согласию среди своих сограждан.

И этот образ «государства-самодержца» весьма поощряется определенными силами в Брюсселе и Вашингтоне, которые в патологической русофобии политических руководителей Молдовы видят еще один укол ненавидимой ими России.

А судьбы государственности Молдовы, если их интересуют хоть в какой-то степени, то лишь в контексте противостояния России и уничтожения на пограничных землях славяно-православной цивилизации еще одного пророссийского анклава -- Приднестровья.

Что же касается самогоПриднестровья, то, по мнению большинства объективных наблюдателей из различных стран, его государственность состоялась. Более того, она по всем показателям прочнее и надежнее, чем сомнительная государственность Молдовы, сами правители которой желают ее скорейшей гибели и развлекают себя постоянными спорами, кто они- румыны или молдаване, как правильно называется их родной язык: молдавский или румынский?

Здесь возникает, пожалуй, самый главный вопрос, — в какой степени возрождающаяся современная Новороссия может повторить тот путь, который уже прошла часть этой земли -- Приднестровье?! И здесь нам снова не обойтись без констатации тех общностей и разностей, которые поставила перед ними объективная действительность.

Приднестровье сумело стряхнуть с себя оковы ему уготованного нацистского ига почти одномоментно, в период, когда Советский Союз еще находился в агонии, но пассионарность населения Приднестровья была нисколько не ниже пассионарности эстонцев, латышей, грузин, молдаван и прочих народов «республик-сестер», разрушавших общую колыбель. Только энергия приднестровцев была направлена не на уничтожение общего дома, а на созидание, на его сохранение и очистку от мусора и грязи.

А вот население остальной Новороссии еще только поднимается на борьбу.

В этом запоздании, конечно, нет его вины. Более того, новороссам пришлось долгие двадцать с лишним лет находиться в составе гниющего государственного организма страны, которая медленно, но верно ползла по пути нацификации, ущемления законных прав «иноязычного» населения и всех, кто так или иначе не вписывался в разработанную кем-то концепцию превращения страны в антирусский форпост. Люди уходили в частную жизнь, в бизнес, в личные дела, молча снося закрытие русских школ, детских садов, молча протестуя против закрытия российских телеканалов, распространения российской прессы и изданий, запрещения показа русских фильмов без украинских титров.

Они молча протестовали и против абсурдных школьных учебников истории, имеющих цель дебилизировать юное поколение. Они привыкли ко всем тем тихим изуверствам, которые творили чиновники, издеваясь над своими согражданами иного языка или культуры.

И в этом «привыкании» к жизни в несвободном государстве, в нездоровой атмосфере националистических миазмов, в системе абсолютной коррумпированности государственного организма от его головы до кончиков ногтей, кроется трагедия сегодняшней ситуации населения Новороссии.

А кровавые преступления фашиствующих молодчиков в Одессе, в Донецке, Луганске, Славянске и других местах Новороссии добавляют к этому привыканию еще и страх, ужас перед беспределом властей, безнаказанностью олигархов и создаваемых ими банд наемных убийц.

Приднестровцы в свое время гораздо решительнее пресекли деятельность полуфашистских-полукриминальных «общественных объединений», которые на финансовые подпитки спецслужб соседних государств или частных «инвесторов» терроризировали местное население, угрожали, запугивали его. Когда привезенная из Кишинева толпа маргиналов «Народного фронта» попыталась повесить на здании Бендерского горсовета румынский триколор, они получили по заслугам не только от бендерчан, но и от тираспольчан, жителей Паркан, Гыски и других населенных пунктов.

Часть маргиналов вынуждена была ретироваться и зализывать раны в своем логове, часть была сдана жителями местной милиции. Сразу же с началом агрессии Кишинева против Бендер деятельность тираспольского отделения «Народного фронта» была пресечена. Почему одесситы не потребовали от своих властей закрыть все неофашистские организации или фанатские клубы полунацистского толка?

Жителям Донбасса, Луганска, Новороссии в целом следует принять самые срочные меры по прорыву информационной блокады, которую создают вокруг них руководители майдана и их хозяева.

Приднестровцы в очень тяжелых условиях ведущейся против них агрессивной войны сумели в свое время открыть «РадиоПриднестровья», частные, а затем и государственный канал Т. В. Это очень важно, чтобы жители Европы и Америки получали правдивую информацию, а не ту которую им впаривают CNN, BBC и прочие ангажированные мастера профессиональной дезинформации. Не говоря уж о всевозможных псаках американского официоза. Кстати, начавшаяся в интернете акция «Спасите детей Донбасса» уже дает свои положительные результаты. Их надо расширять и углублять.

Следующий момент. Никто не станет отрицать, что сейчас для жителей самопровозглашенной Новороссии нет более важных задач, чем пресечь агрессию карателей, спасти жизни женщин и детей, защитить и сохранить завоеванные свободы. Но даже во время военных действий нельзя забывать об экономике. В печати промелькнуло сообщение, которое уже вызвало радостное ликование у всех сочувствующих справедливой борьбе. А именно -- народные руководители созданных населением республик объявили о национализации тех промышленных и финансовых учреждений, владельцы которых откажутся платить налоги в казну новообразованных государств.

Капиталы Коломойского и прочих банкиров должны пойти на возмещение убытков ограбленных ими вкладчиков. Это шаг в правильном направлении, хотя наивно было бы предполагать, что олигархи, профинанисировавшие майданщиков, теперь поддержат их противников. Следует хорошо продумать меры возмездия, которые республики могут и должны применить к тем, кто готов утопить собственный народв крови.

Опыт Приднестровья и построения независимой государственности в этой части Новороссии показывает, что отцы-основатели ПМР (среди которых было многоинженеров, директоров, финансистов-практиков, а не лингвистов и мастеров художественного свиста) в свое время нащупали очень верные пути, по которым надо создавать государственность шаг за шагом. Ведь никому не придет в голову мысль начать строительство дома с чердака.

А фундамент государственности — это его бюджет.

И уже сейчас необходимо решать, каким он будет после окончания военных действий. Надо продумать создание своей собственной финансовой системы, основанной на российском рубле, на долларе, евро, да хоть на юане, или введении своей валюты. Без этой системы, без государственных и частных банков невозможно никакое государственное строительство, ибо никто не будет оплачивать работу врачей, учителей, милиционеров, военных, служащих и т. д., и т. п., если государство не построит стройную и понятную систему финансовых поступлений в казну.

Вероятно, скоро перед Новороссией встанут во всем объеме и задачи создания собственной системы просвещения, школьных и вузовских программ, стандартов обучения, без чего не возможно ни будущее государства, ни его настоящее. Приднестровье пошло по пути создания системы образования аналогичной российской. Думается, что и Новороссия выберет этот уже проверенный нами путь.

Но и он не прост. Решительный отказ России от всего того положительного опыта, что был накоплен ещё в Советском Союзе в области всеобщего образования, и тотальный переход на «болонскую систему», вряд ли достоин слепого копирования. И народное просвещение — дело затратное. Быструю прибыль от него могут ожидать лишь мошенники. Создание своего кадрового и научно-интеллектуального потенциала требует много времени и средств. А другого просто не дано. Ни Киев, ни Львов на Новороссию работать не будут.

И, что, может быть, тоже очень важно, следует уже сейчас приняться за разработку конституционных основ нового государства. Пусть будет написан хоть проект Конституции Новороссийской Республики. И пусть начнется обсуждение ее основ, с двумя государственными языками, со всеми демократическими свободами, с запретом национальных преференций и уголовным преследованием за нацистскую пропаганду.

Пусть будет отменена даже возможность амнистии за преступления против человечества, против народа. Пусть земля горит под ногами убийц и насильников; пусть они потеряют аппетит и сон, зная, что рано или поздно будут найдены, судимы и сурово наказаны без права на прощение и снисхождение. Даже обсуждение людьми этих постулатов будущего Основного закона Новороссии сделает граждан сознательными творцами своей народной государственности.

Толпа людей не стоит ничего. Она подчиняется не разуму, а инстинктам, причем, самым примитивным. Её можно легко запугать. Ею сравнительно нетрудно управлять. Это любимое детище фашистских главарей. Иное дело --организованное гражданское общество, которого столь боятся нацисты, олигархи и прочиеместные и заокеанские «друзья» народа. Но только настоящее гражданское общество может создать свою государственность, защитить его и вести своих граждан по пути цивилизованности, свободы и прогресса. Приднестровье вступило на этот путь около четверти века назад. Никаких сомнений нет в том, что по этому пути рано или поздно пойдут все граждане Новороссии!

Приднестровцы с горечью и болью в сердце воспринимают ужасы карательной операции киевской хунты, пытающейся загнать население своей страны под нацистское ярмо и подороже продать его заокеанским покупателям. Приднестровцы верят в то, что праведная борьба народа за свое освобождение закончится его победой. Хунта и ее подручные еще ответят за свои злодеяния. Убедительный референдум в Крыму и бескровное возвращение этой части Новороссии в лоно России, вызвали искренний восторг и радость у всех приднестровцев.

Только одна подспудная мысль не покидает сознание: а разве мы не проводили подобного референдума? Разве мы не строим свою государственность по российскому образцу? Разве мы не проливали свою кровь в борьбе против современного нацизма? Разве Приднестровье не такая же часть Новороссии, как и Крым? При всех наших общностях и разностях!