Право России владеть Северным морским путём неоспоримо

####

Все великие державы в эпоху географических открытий присоединяли к своим владениям вновь открываемые земли. Но если Великобритания и Испания, Франция и Голландия, другие европейские страны устремляли свой взор на запад и юг, то Россия преимущественно распространяла свое влияние на восток и север -- Сибирь и Арктику, а впоследствии -- на Аляску и Калифорнию.

В международном праве существует такой международно-правовой статус -- «terra nullius» (c латыни — «ничья земля»). Так называют территории, над которыми никогда не осуществлялся суверенитет какого-либо государства.

Именно благодаря ему Великобритания до сих пор владеет Фолклендскими островами, а Франция и некоторые другие страны имеют протектораты на островах Тихого, Индийского или Атлантического океанов.

В последнее время резко активизировались попытки некоторых стран пересмотреть право Российской Федерации на владение и управление Северным морским путём, а также землями и островами, расположенными в его акватории.

При этом, как стало весьма традиционно для западной дипломатии, используются двойные стандарты. о чём неоднократно говорил с трибуны ООН недавно скончавшийся великий дипломат Виталий Чуркин.

Так, наибольшее рвение проявляют США, где-то и дело вспыхивают компании за присвоение статуса «международный» Северному морскому пути.

Другие заинтересованные в его использовании иностранные государства вместе с американцами выступают за придание ему международного статуса, т. е. за изъятие его из национальной юрисдикции России и открытие для свободного мореплавания.

Интерес иностранных судовладельцев к Северному морскому пути объясняется тем, что он почти в два раза короче других морских путей из Европы на Дальний Восток: от Санкт-Петербурга до Владивостока по СМП 14280 км, через Суэцкий канал — 23200 км, а вокруг мыса Доброй Надежды — 29400 км.

Кроме этого, огромные запасы нефти и газа в арктическом регионе в случае их освоения и разработки потребуют надёжных транспортных маршрутов и тот, кто их станет контролировать, будет иметь мощное средство для диктата своей воли остальному человечеству. Учитывая мощь и состав военно-морского флота США, это отнюдь не беспочвенные предположения. Уж не потому ли на принципе «свободного» мореплавания особенно настаивают именно Соединенные Штаты, которые исторически считают его базовым компонентом своей морской стратегии?

США последовательно защищают право транзитного прохода применительно ко всем проливам, которые используются или могут быть использованы для международного судоходства. Они неоднократно выступали против претензий других прибрежных государств, не признающих или ограничивающих это право, в отношении следующих проливов: Баб-эль-Мандебского, Бонифачо, Головнина, Зондского, Гибралтара, Ломбокского, Ормузского, Торресова, Фриза, а также проливов на трассе российского Северного морского пути (СМП) — Лаптева и Санникова, и канадского арктического архипелага, формирующих трассу Северо-Западного прохода (СЗП).

Одной из наиболее выдающихся страниц освоения Российского Севера можно назвать открытие и начало эксплуатации Северного морского пути. Он стал не только кратчайшим водным путем между Европейской Россией и Дальним Востоком, но и уникальным трансконтинентальным маршрутом, представляющим значительный интерес для экономики многих стран мира. Длина Северного морского пути от Карских Ворот до бухты Провидения составляет около 5600 км. В этом плане он обладает значительным преимуществом перед водными артериями, проходящими через широко используемые Суэцкий и Панамский каналы. Так, от Санкт-Петербурга до Владивостока дорога через Северный морской путь составляет 14 280 км., через Суэцкий канал — 23 200 км., а вокруг мыса Доброй Надежды 29 400 км.

Северный морской путь может служить кратчайшим транспортным маршрутом между Западной Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом, поэтому, не исключено, что ему еще предстоит сыграть заметную роль в глобальных экономических процессах. Для Российского государства он имеет важное стратегическое значение, связанное с возможностью транспортировки из районов Крайнего Севера углеводородного и минерального сырья, а также снабжения этих районов техникой и продовольствием.

На маршруте Северного морского пути сосредоточена целая сеть уникальных наблюдательных станций, без существования которых трудно представить жизнедеятельность не только отечественных, но и многих зарубежных научных сообществ, изучающих природные и климатические особенности Крайнего Севера.

Разумеется, при этом собственные заморские владения у самих государств, рьяно выступающих за международный статус Северного морского пути, как принято говорить, просто выводятся «за скобки», что самым явным образом свидетельствует о двуличии всей западной дипломатии.

А ведь открытие и освоение Северного морского пути русскими имеет долгую, многовековую предысторию. На ранних этапах проникновения в Сибирь тут совершали плаванья кочи новгородцев, а позднее — поморов. Эти отважные первопроходцы обладали уникальными практическими навыками, позволявшими совершать в экстремальных климатических условиях Севера дальние плаванья на небольших, хрупких судах.

В XI веке русские мореплаватели вышли в моря Северного Ледовитого океана, в XII—XIII вв. открыли острова Вайгач, Новая Земля, а в конце XV в — острова архипелага Шпицберген, остров Медвежий. В XVI—XVII вв. активно осваивался участок Северного морского пути — от Северной Двины до Тазовской губы в устье Оби (так называемый «мангазейский морской ход»).

Известный российский журналист Федор Григорьев рассказывает:

-- Вообще, кто-нибудь задумывался о странной страсти России к территориальным завоеваниям? Это англосаксы выжимали из своих колоний горы золота, а Москва только успевала покрывать расходы на содержание новых подданных. Худшее, что их ждало — насильственная русификация. В то время как «царевы люди» пыталась поскорее встроить своих инородцев в какое-нибудь тягловое сословие, чтобы те перестали быть нахлебниками у государства, европейцы искали самую прибыльную форму колониального хозяйствования, которой всегда оказывался геноцид местного населения.

Например, на территории Северной Америки под властью испанцев, французов, англичан, голландцев в начале XVII века проживало, по разным оценкам, от 10 до 20 млн. индейцев. Все они были уничтожены. В течение всего двух столетий. Или другой пример — Китай. Тут другой полюс культуры, но результат — тот же. В 18 веке Циньская империя захватила Зюнгарию (Джунгарию), и все население оккупированных территорий, включая женщин, стариков и детей, было подвергнуто физическому уничтожению. «За один год погибло до миллиона народа и на пространстве лучших их кочевьев от Тэмиртунора (Иссык-Куля) до Тарбагатая не было ни одной кибитки» (Ч.Валиханов). «Люди и скот весь вырублены без остатку, так что и в плен их не брали, только те спаслись, которые убежали в Российские границы» (Черепановская летопись).

Важно понимать, что во всех случаях речь идет не о деяниях какого-то свихнувшегося персонажа типа Белы Куна или Пол Пота. На самом деле мы имеем дело с долгосрочной этнокультурной доминантой, оформленной в приемлемую для «нации» программу действий. Например, последние военные действия армии США против индейцев имели место в 20-х годах прошлого века. Причем, экспорт этой доминанты обнаруживает себя точно такими же плодами. В качестве доказательства — геноцид армян. Ведь резню в начале 20 века устроили не османы, а младотурки — турецкие либералы, усвоившие европейские ценности. Они начали с борьбы за конституцию, а закончили вполне закономерно — бойней, в ходе которой было отправлено на тот свет около миллиона турецких «неграждан».

У аборигенов Сибири уровень общественно-политического развития был примерно таким же, как у индейцев в Северной Америке. Разным было отношение к незваным гостям. Если североамериканские индейцы, бывало, даже спасали чужаков-англосаксов от голодной смерти (известна история про гусей от племен восточного побережья), то «православным» от сибирских аборигенов ждать милости не приходилось. Якуты вели против них боевые действия 10 лет, буряты — 20, тунгусы — 25. Были потери были с обоих сторон, в том числе массовые. Было ожесточение и все дьявольское, что будит в человеке война, но ни один этнос не был уничтожен. За четыре столетия численность сибирских малых народов в составе России увеличилась на несколько сот процентов.

В то же время в Канаде и США большинство индейских этносов бесследно исчезло, а представителей тех, что выжили, так мало, что «невозможно ожидать, что в течение ближайшего столетия их число приблизится к тому, что было на начало XVII века» (Москаленко С. В., Скобелев С. Г..).

А что было бы с ненцами в случае отказа Москвы от завоевательной политики? Ответ на это вопрос особенно интересен, если не забывать, что продвижение англичан и голландцев в Сибирь через устье Оби остановил только жуткий крик из Кремля. В 1620 году под страхом смертной казни всем иностранным судам был запрещен заход с Карского моря. Причем, Москву не остановила даже потеря Златокипящей Мангазеи — это был первый высокоширотный международный порт, который тоже оказался отрезан от мира. Ради чего Кремль погубил предприятие, у которого оборот был больше, чем у лондонской биржи?

С точки зрения европейской историографии, Москвой двигал страх перед Европой, которая была более конкурентоспособна и при благоприятном стечении обстоятельств вполне могла отжать Нижнее Приобье. С точки зрения отечественной истории проникновение европейцев в Сибирь грозило повторением известного сценария.
Мангазея — это та цена, которую пришлось заплатить Москве, чтобы уберечь приобских аборигенов от геноцида. При этом не имеет никакого значения, какие цели на самом деле ставил перед собой царь Михаил. Художник пишет картину, вовсе не имея ввиду то впечатление, которое произведет она на ценителей, но о картине судят именно по этому показателю. Так и в политике…

Принято считать, что первым в средневековье предложение использования Северо-Восточного прохода (так до начала XX века называли Северный морской путь) для морского сообщения между Россией и Китаем, высказал русский дипломат Дмитрий Герасимов в 1525 году. Тогда же с его слов итальянским картографом Батистой Аньезе была составлена одна из первых карт Московии, на которой были представлены некоторые участки бассейна Ледовитого океана.

Во второй половине XV в. пройти на Восток Северо-Восточным проходом неоднократно пытались английские и голландские мореплаватели. В Англии даже было создано «Общество предпринимателей для открытия стран, земель, островов, государств и владений, неведомых и даже доселе (северным) морским путем не посещаемых». На средства этого общества был совершен ряд экспедиций, проходивших в бассейне Северного ледовитого океана.

Одна из их главных целей состояла в открытии нового торгового пути в Китай. Наиболее известными из них стали экспедиции, возглавляемые Ричардом Ченслером и Хью Уиллоби (1553—1554), а также Артуром Петом и Чарльзом Джекменом (1580). В разных случаях, участникам этих экспедиций удавалось достичь лишь устья Северной Двины, Мурманского побережья и Новой Земли.

Трижды в этом наплавлении совершал походы голландский мореплаватель Виллем Баренц в 1594—1596 гг. Его корабли безрезультатно пытались пройти далее на Восток, огибая Новую Землю с севера и юга. В третьем плавании Баренц обошел мыс Желания, но вынужден был зазимовать в Ледяной гавани. Весной 1597 г., возвращаясь к материку, Баренц скончался.

Но то, что не удалось западным мореплавателям, удалось русским. В конце XVI веке они снова стали совершать регулярные плаванья к устью Оби, откуда позднее проникли в бассейн Енисея. Вскоре после похода Ермака в низовьях Оби были построены Березовский городок и Обдорск (Салехард), а затем на реке Таз — Мангазейский острог. Долгое время они служили портами для отправки пушнины в Архангельск.

В начале XVII в. русские мореплаватели нередко доходили до устья Енисея и до реки Пясины. В 1622—1623 гг. от Енисея прошел вверх по реке Нижней Тунгуске отряд под командованием землепроходца Пенды, перевалил через водораздел и вышел к реке Лене. В 1632 г. енисейский сотник Петр Бекетов заложил острог, положивший начало городу Якутску, а через 10 лет отряды казаков спустились до устья Лены. Отсюда Иван Ребров прошел морем на запад до реки Оленек, а Илья Перфирьев — на восток до реки Яны. Вскоре кочи землепроходцев стали доходить до реки Анабар и на восток — до Индигирки. В 1644 году в устье Колымы был заложен Нижне-Колымский острог.

Дальнейшее открытие последнего участка Северо-Восточного прохода в Тихий океан связано с именами Семена Дежнева и Федота Попова.

Отправившись в 1648 году в промысловое путешествие на небольших кочах они первыми в мире доказали существование пролива между Азией и Америкой, подробно описали Чукотку, основали Анадырский острог.

Русские первопроходцы обследовали все северное побережье Евразии и омывающие его моря. Вклад, внесенный ими в летопись великих географических открытий, фактически разрешил проблему Северо-Восточного прохода в страны Востока. Плавание Дежнева и открытие им пролива между Азией и Америкой не случайно сравнивали с подвигом Христофора Колумба.

Таким образом, даже без упоминаний о гигантском последующем вкладе России в освоении Северного морского пути в XX веке совершенно очевидно, что применение международно-правового статуса «terra nullius» в отношении арктических территорий и всей акватории Северного морского пути, ныне принадлежащих России, абсолютно правомерно с точки зренеия международного права. И обсуждению не подлежит.