Рустам Бурнашев: «Таможенный союз – это лишь первый этап взаимодействия!»

Профессор факультета социальных наук Казахстанско-немецкого университета (г. Алматы, Республика Казахстан) Рустам Бурнашев проанализировал перспективы расширения ЕАЭС и проблемные точки, которые могут возникнуть при этом:

-- В настоящее время мы можем абсолютно чётко говорить, что Таможенный союз и ЕАЭС — это некоторая данность. В их существовании есть плюсы, есть минусы экономического характера, которые можно анализировать.

С моей точки зрения, ЕАЭС как данность имеет три вектора развития. Первый вектор — это вектор совершенствования взаимодействия. Когда формируется какая-то система, тем более, если это международная система, она не может быть сразу создана в идеальной форме. Два дополнительных вектора являются необязательными. Они во многом зависят от той модели, которая выбирается для международной структуры. Первый из них -- это вектор углубления сотрудничества. Для Таможенного союза этот вектор был изначально задан.

Сразу было оговорено, что Таможенный союз — это лишь первый этап взаимодействия трёх стран, а далее необходимо будет выходить на всё более и более глубокую интеграцию. В зависимости от идеологических установок представителей тех или иных стран ставился даже вопрос о переходе к политической интеграции. Многие настаивали, что процесс интеграции затронет только экономическую сферу. В любом случае, этот вектор тоже проявлялся, и он является вектором развития ЕАЭС.

И, наконец, третий вектор — это вектор расширения ЕАЭС, направленный на включение в эту структуру новых участников. Мы сталкиваемся с классической моделью развития любой формы международного сотрудничества. При становлении Европейского союза и других международных организаций всегда проявляются названные мной три направления. Эти направления порождают определённые проблемные точки, которые требуют осмысления.

Критические точки в развитии ЕАЭС могут быть разделены на две большие группы:

1) критические точки, связанные с существованием ЕАЭС;

2) критические точки, связанные с расширением ЕАЭС.

Общая критика хорошо всем известна. Она включает в себя критику политического развития ЕАЭС. Эта критика, которую можно назвать «явной, для Казахстана крайне актуальна. Носителя этой точки зрения говорят, что ЕАЭС развивается как политический проект. Развитие этого международного института предполагает формирование надгосударственных органов. При этом возникает классическая дилемма, связанная с интеграцией. Это вопрос, не ведёт ли эта интеграция к той или иной форме потери суверенитета.

В частности, в Казахстане предложение о введении единой валюты рассматривается именно в этом контексте. Это предложение было воспринято крайне негативно, поскольку оно сразу стало интерпретироваться через призму потери суверенитета. Противники введения единой валюты утверждают, что в случае принятия этой меры Казахстан будет терять свой финансовый суверенитет. Именно поэтому эти предложения являются неприемлемыми. Причём, неприемлемыми в принципе.

Вторая линия критики существования ЕАЭС связана с выделением экономического вектора. В Казахстане она чаще всего носит «свёрнутый» характер, т. е. проявляется не столь явно, как критика политического развития ЕАЭС. Сторонники этого подхода говорят, что нет чётких индикаторов, которые бы помогали говорить об эффективности или неэффективности Таможенного союза, а теперь уже ЕАЭС. С этой точки зрения, и критика, и поддерживающие аргументы сводятся к оперированию частными случаями.

Критика функционирования ЕАЭС чаще всего касается защиты национального бизнеса. Мол, для Казахстана открытие границ с Россией и закрытие границ с Китаем и другими соседними странами привело к достаточно жёсткому давлению на национальный бизнес. Но подтверждающих эту позицию научных исследований просто нет.

Если говорить о проблемных точках, связанных с расширением ЕАЭС, то можно выделить 4 постановки вопроса.

1) То, что связано с переносом национальных сложностей и проблем на весь международный институт в целом. В этой связи очень хорошим примером является включение в ЕАЭС Армении. Поскольку у Армении есть серьёзные проблемы в отношениях с Азербайджаном, то опасения того, что эти национальные проблемы будут перенесены на ЕАЭС, были достаточно чётко обозначены и озвучены. Всем памятно замечание Нурсултана Назарбаева, когда он на обсуждении вступления Армении в ЕАЭС чётко указал, что Армения будет вступать в эту структуру в границах, определённых ООН.

Хотя никто иной вариант и не рассматривал, тем не менее, это было специально обозначено, как мне представляется, для того, чтобы дать некий месседж Азербайджану и зафиксировать некую установку, что ЕАЭС является экономической структурой, которая не предполагает внесения в её повестку дня национальных проблем. С аналогичной ситуацией мы сталкиваемся при обсуждении вступления в ЕАЭС Кыргызстана. Там есть некоторые попытки перенесения национальных сложностей и проблем на ЕАЭС. Это видно по тем попыткам, которые перед подписанием документа о вступлении Кыргызстана в ЕАЭС 8 мая предпринимали и предыдущий, и новый премьер-министры Кыргызстана.

2) Попытка новых членов ЕАЭС добиться неких исключений из общих соглашений. В максимальной степени это характерно для Кыргызстана. Все дискуссии о вступлении этой страны в ЕАЭС сводились к тому, что Кыргызстан пытался получить достаточно серьёзные компенсации, связанные и с тем, что закрытие границ с Китаем резко ухудшит экономическое положение значительной части населения Кыргызстана, которое строит свою жизнедеятельность и свой бизнес на реэкспорте китайских товаров, и с тем, что это повлияет на реализацию совместных с Китаем инфраструктурных проектов.

Последнее может повлиять на перемещение техники, людей и оборудования, необходимого для реализации этих проектов. Поскольку теперь всё это будет облагаться дополнительными пошлинами, это приведёт к удорожанию проектов. Сюда же следует добавить желание Кыргызстана, направленное на то, чтобы на эту страну не распространялись некоторые требования ЕАЭС, например, по санитарному контролю за сельским хозяйством. Подобные требования могут привести в тому, что возникнет зона исключений. И насколько эти исключения будут глубокими и системными, вопрос остаётся открытым.

3) Вопрос о том, насколько ЕАЭС является союзом равноправных государств и насколько члены ЕАЭС, особенно вновь вступающие в эту организацию, будут такими же равноправными участниками, как и те государства, которые стояли у истоков создания этой организации. Особенно важным в этой связи является значение России. Вопрос о том, насколько роль России будет доминирующей и даже подавляющей, тоже остаётся открытым. Обсуждение этой проблематики будет всегда носить достаточно серьёзный и жёсткий характер. Это связано со структурными особенностями ЕАЭС, поскольку потенциал государств, входящих в него, мало сопоставим. Боле того, мы сталкиваемся с достаточно жёсткой артикуляцией и со стороны российских экспертных кругов, и со стороны политических кругов, продвигающих неоимперскую роль России. К сожалению, подобная позиция части российских экспертов и политиков вызывает достаточно серьёзные опасения у представителей других государств. Здесь возникает ещё одна проблемная точка, которая будет касаться дальнейших перспектив расширения ЕАЭС.

4) Опасения старых участников ЕАЭС, насколько новые участники этой организации являются надёжными партнёрами. В частности, насколько членство Кыргызстана в ЕАЭС является для этой страны стратегическим и долгосрочным. К сожалению, исторический опыт показывает, что малые государства обладают возможностью достаточно мягко подходить к своим международным обязательствам и не всегда их придерживаться.

Если мы будем говорить о Кыргызстане, то у нас есть хороший пример 1998 года, когда центрально-азиатская интеграция была разрушена односторонним вступлением Кыргызстана в ВТО. Напомню, что в тот период шли переговоры о создании Центрально-Азиатского союза. Но после того, как Кыргызстан вступил в ВТО, ни о каком Центрально-Азиатском союзе уже говорить было невозможно. При этом решение Кыргызстана было односторонним и никак не скоординированным с партнёрами по Центральной Азии. Такой риск остаётся и в настоящий момент, постольку поскольку сложно представить, что бы могло помешать Кыргызстану отказаться от достигнутых договорённостей и изменить свою политику. Никаких гарантий от этого дать никто не может.

Можно сказать, что проблемные точки сводятся к достаточно серьёзному и фундаментальному вопросу — вопросу о структурных основаниях формирования ЕАЭС или вопросу о регионализации. Другими словами, принципиальным является вопрос: объединяет ли эта организация единый регион, т. е. страны, связанные между собой структурно, или это объединение является неструктурным, т. е. в какой-то степени случайным. При первом варианте, если страны, входящие в ЕАЭС являются единым регионом, структурно связанным между собой, все обозначенные вопросы носят технический характер. Второй вариант, предполагающий, что это объединение является случайным, и связи государств, входящих в ЕАЭС, являются не фундаментальными и не региональными, тогда вступление новых участников в эту организацию носит случайных характер, и ЕАЭС столкнётся с серьёзной неустойчивостью при расширении этой организации.